Наум Сандомирский в редакции газеты

"Вечерний Бобруйск"

Наш коллега, главный редактор глусской районной газеты «Радзіма», а еще автор нескольких философско-иронических книг Наум Борисович Сандомирский всю свою сознательную жизнь провел в Глуске.

А родился в 1942 году на Алтае, куда его семья была эвакуирована. Отец после ранения лечился в госпитале, а потом некоторое время был с семьей, после чего снова отправился на фронт. «Не будь этого ранения, — с присущим ему чувством юмора говорит Наум Борисович, — возможно, и я не появился бы на свет».
После войны семья вернулась на родину, в Глуск. Отец (по профессии актер) работал худруком, директором районного Дома культуры. Наум окончил педагогический институт, год после вуза отработал в сельской восьмилетке учителем русского языка и литературы. Потом получил предложение перейти в районную газету. Уже работая там, окончил курсы журналистики и три курса журфака БГУ, но потом прервал учебу — «ожидал чего-то высокого, а все оказалось буднично». Тем не менее, отработал в газете заведующим отделом писем, заместителем редактора и вот уже около 10 лет как редактор.
С супругой Полиной вырастили двух детей. Сын Глеб — экономист, преподает в Белорусском государственном экономическом университете, дочь Елена окончила институт иностранных языков, там же и работает на кафедре.

— Наум Борисович, вот вы из учителей пошли в журналисты… Долгое время редактируете газету. Ну, и как вам работенка?
— Мне предлагали редакторское кресло еще в 1981-м. Но я все отказывался. Свои человеческие и профессиональные качества, считал, можно реализовать, работая простым журналистом. Еще мне казалось, что я слабый организатор. Болезненно переживаю, если нужно сокращать людей. Могу кому-то позволить начать рабочий день не в 8 утра, а позже. За что приходилось выслушивать от начальства, дескать, твои сотрудники в рабочее время шляются по городу… А может, им на свежем воздухе лучше думается? Или разве хорошо, когда человек вовремя приходит и уходит с работы, но ничего не делает? Приходится объяснять, что журналист работает в режиме нон-стоп: ты везде и всюду думаешь о газете, даже среди ночи можешь проснуться от того, что в голову придет хороший заголовок…
— Есть ли какая-то особенность в работе районной газеты в сравнении с газетами городскими, областными?
— Конечно, возможности у «районки» и у газеты, которая издается в Минске, разные. От нас требуют, чтобы мы увеличивали объем рекламы, сами зарабатывали... Как можно заработать, если во всем Глусском районе 19 тысяч населения! Какая у нас реклама… Разве что «куплю корову», «продам телку». Чтобы развернуться, надо быть хорошим бизнесменом, а я себя таковым не считаю. И все же недавно на одном из совещаний нашу газету отметили как одну из лучших «районок» в Могилевской области по динамике развития, тиражу, доходам от рекламы.
— Наверное, вы свои организаторские возможности несколько занизили, потому что в последние годы издали 8 своих книг, а для этого тоже нужны средства, спонсоры…
— Действительно, при издании первых книг пришлось прибегать к помощи спонсоров — председателей колхозов, частных предпринимателей и фирм. Но потом издатели нашли меня как автора интересным и сами стали издавать мои книги, реализуя их через сеть столичных книжных магазинов…
— Может, вам еще и гонорар платят?
— Нет, гонорар не платят. Я отказался. Лучше, как предусмотрено договором, взять 15% тиража. Беру, раздариваю. Так что на книгах я не зарабатываю.
— О чем ваши книги? И о ком?
— В основном о наших именитых земляках, живших или живущих на Глусчине: о писателях, художниках, композиторах, академиках, лауреатах Государственной и Ленинской премий, о людях труда. Но немало книг с рассказами, юморесками, афоризмами. В общем, мои книги — добрые и о добрых людях. Злых я ни в книги, ни в жизнь не пускаю. Еще стараюсь о серьезных вещах написать смешно. Согласитесь, заставить человека улыбнуться сложнее, чем плакать или страдать. Хотя, когда ты пишешь книгу, то не думаешь о том, кто будет их читать и какие чувства испытывать. Ты самовыражаешься.
— Как вам удается, как вы сказали, не пускать в свой мир плохих людей? В книгах понятно – выгнал их вон и пиши о тех, о ком хочешь, но в жизни…
— Плохие люди, как известно, назойливые. В жизни, может быть, не всегда удается их нейтрализовать. Но я расслабляю таких людей своей человеческой мягкостью и, хотелось бы думать, добротой. Вообще твоя душевная и духовная настроенность, как звук камертона, передается другим, настраивает их на определенный лад. И дочь моя в этом плане от меня многое взяла. На кафедре профессор сказал о ней так: «Лена, как буфер между соперничающими сторонами: и те, и другие с ней дружат».
— К сожалению, из Бобруйска уехали многие евреи, и с ними ушла какая-то часть своеобразной, как ее называют, бобруйской культуры. Как, почему вы не уехали в земли обетованные?
— Это было непросто. Шел сильный прессинг со стороны старшего поколения близких людей. До войны в Глуске проживало более трех тысяч евреев. Это был своеобразный местечковый Монреаль. В небольшом городке жили евреи, белорусы, поляки, русские, работали еврейская, польская, белорусская школы, были синагога, костел и православный храм. Сегодня в Глуске осталась… одна еврейская семья — моя. Нет больше местечкового Монреаля. Все разрушено. Только сейчас построили церковь…
Так вот, я понимал, что жить за границей не смогу. Первое — возраст, мне было уже за сорок. А для того, чтобы жить за рубежом, нужно там или родиться, или уехать ребенком. Я знал, что страдал бы, ностальгировал, мне нужна «моя» атмосфера. Мой брат уехал и работает там сторожем. А я не смог бы работать никем, кроме как журналистом, потому что мне необходимо получать от своей работы удовлетворение, я должен чувствовать свой человеческий статус. Писать и думать на другом языке просто не смог бы. К тому же личная библиотека насчитывала 3 или 4 тысячи книг. Как с ними расстаться?
— Есть ли у вас какие-либо связи с Бобруйском?
— Практически никаких. Правда, поддерживаю связи с вашей еврейской общиной. Меня иногда приглашают выступить, рассказать о своем творчестве, о написанных книгах. Духовную связь с бобруйскими евреями ощущаю. У меня такое чувство, что они меня, как книгу с полки, снимают и сдувают пыль. Такие встречи не дают мне забыть о своих корнях. Хотя не всегда со своими бобруйскими коллегами согласен. Они говорят, например, что нужно спасать еврейский язык. На что я отвечаю: как мы будем спасать язык, которого не знаем? А вот спасти интонацию, специфическую, еврейскую, было бы неплохо.
— Мы знаем, что вы — человек увлеченный…
— Одно время, в детстве, рисовал. Может быть, выйдя на пенсию, вернусь к этому занятию. В молодые годы увлекался джазом. У меня была масса пластинок, ездил в минский джаз-клуб, общался с такими же фанатами. Любил и люблю поэзию, бардовскую песню и стихи, особенно Высоцкого, Галича. Могу читать их часами. Жаль, что ни на чем не играю... Было серьезное увлечение спортом, в основном гандболом и баскетболом. По этим видам спорта я выступал за сборную института и города. Любил футбол, мог запросто поехать в Минск на матч «Динамо», ездил в Ригу на чемпионат по баскетболу. Теперь нахожу аналогию своей профессии и спорта: чем в более серьезной команде ты выступаешь или чем более серьезный соперник, тем лучше и твои результаты.
— А как же насчет компьютера, Интернета — без них же пишущему человеку сегодня никак?
— Я человек эпохи пера. Все пишу от руки, после печатаю на пишущей машинке или отдаю печатать машинистке. Но, наверное, компьютер все же придется освоить. Мои издатели поставили меня перед фактом — только компьютерный набор. Кстати, они были немало удивлены, когда узнали, что у меня нет и мобильного телефона. Почему? На это я ответил, что не хочу превращать туалет в рабочий кабинет.

Наша анкета

Кто вы по знаку Зодиака?
— Стрелец. Но значения этому не придаю. Лишь недавно узнал, что родился в год Лошади.
Какую книгу, на ваш взгляд, должен прочитать каждый человек?
— Каждый человек должен прочитать много книг, но прежде всего Библию. И не потому, чтобы укрепить свою веру, а потому, что очень много литературных сюжетов замешано на библейских мотивах. Их не мешает знать.
Какое изречение вы чаще всего повторяете?
— Одним изречением или афоризмом в жизни не обойдешься. Но, пожалуй, чаще всего употребляю, да и в жизни это как принцип, который позволяет одергивать самого себя от импульсивности: тише едешь — дальше будешь. Или — поспешай медленно.
Что вы обычно напеваете себе под нос?
— Определенного мотива, который бы пел и день, и ночь, нет, в разное время разные песни приходят на ум. Но обычно это что-то бодрое.
Ваше любимое животное?
— Животных люблю вообще. И «тарелку» спутникового телевидения я установил для того, чтобы смотреть спортивные программы и программы о животном мире. А из домашних питомцев мне более всего нравятся кошки. Подкупает их независимость и нежелание покориться человеку.
Ваше любимое блюдо?
— Люблю белорусские блюда из картофеля — драники, жареный картофель и другие.
Ваш любимый уголок на земле?
— Чтобы любить какой-то уголок, нужно побывать и увидеть разные места. Из увиденного больше всего люблю Прибалтику, а из стран Прибалтики — Эстонию. За ее компактность и органичность. Ну, и еще мою Глусчину.

​

Александр МАЗУРЕНКО.